В поисках средства от рака Inspire article

Перевод Сергея Прихожего. Джоан Массаге открыл секреты, которые могут спасти жизни. Эксперт в области клеточного деления и распространения рака, он – один из 50…

Что побудило Вас к изучению науки?

Природа и коллекционирование всегда увлекали меня. Я помню день, когда мы изучали минералы в младшей школе. Простая концепция, что металы можно экстрагировать из менеральной руды, была как прозрение для меня. Несомненно то, как естественный мир функционирует, возбуждало мой интерес, и мне повезло, что мои родители понимали и культивировали мое увлечение. Они побуждали меня и способствовали моему обучению, но никогда не заставляли меня. Я думаю, что это привило мне сильное желание узнавать больше обо всем. Кроме любознательности, семейные традиции несомненно сыграли свою роль. Я происхожу из семьи, три  последнии поколения которой были фармацевтами – мой дедушка, дядя, отец и мать.

Естественно, когда наступило время решать, что изучать в университете, я выбрал фармакологию. Моя учеба шла хорошо, но только на четвертом году обучения я понял, што моя настоящая страсть – биохимия. Мне казалось, что эта наука полна увлекательных идей. Структура ДНК была решена несколько лет до этого и стала фундаментом для многих биохимических принципов. Такие концепции, как воздействие гормонов на клетки и возможность понять, что гормоны из себя представляют и что они делают, интриговали меня. По этим причинам я решил изменить свою область и пойти в аспирантуру в биохимии.

Мой проект в аспирантуре был посвящен метаболизму гликогена и его контролю инсулином, молекулой, функция которой связана с диабетом. Однажды директор департамента спросил меня, «Что ты хочешь делать?» Я ответил, «Конечно я хочу найти средство для излечения диабета». Он сказал, что это хороший ответ, но слишком амбициозный. Проблемы болезней нужно решать шаг за шагом  и они найдут достаточно хороший проект для меня. Я помню, что я кивнул и дал уклончивый ответ, думая внутри, «Но что я по-настоящему хочу сделать – это найти средство от диабета».

С 1976 до 1979 года мой тезис и первичное научное развитие процветали под воодушевляющим руководством руководителя моей докторской диссертации, Профессора Джоана Гиноварта. Но в то же время я видел ограниченные перспективы академических ученых для карьеры в Испании. Десятилетия невнимательности со стороны правительства, недостаток ресурсов и плохое руководство сделали перспективу исследований совершенно непривлекательной. Поэтому в 1979 я покинул Испанию для дальнейшей подготовки в Университете Браун в Соединенных Штатах, будучи убежденным, что эти годы будут последними в моей исследовательской карьере.

Я предполагал вернуться в Испанию, чтобы начать карьеру как фармацевт или в местной фармацевтической промышленности. Вместо этого, одно за другим последовало в США, и после продуктивного периода после аспирантуры с Профессором Майклом Чехом, я стал руководителем независимой группы в Университете Массачусеттса. В то время, я изменил свою тему с изучения диабета на изучение роста клеток и тканей, что является важным для исследований рака. В 1989 мне предложили позицию директора департамента в Мемориал Слоан-Кеттеринг Центре Рака (Memorial Sloan-Kettering Cancer Center) в Нью-Йорке и я работаю там до сих пор.

Ваши недавние исследования сконцентрированы на образовании метастазов – процессе, в котором опухоль распространяется из одного органа в другой, и который вызывает 90 % всех смертей от рака. Как это происходит?

До недавнего времени, образование метастазов считалось настолько сложным процессом, что мы даже не знали, с чего начать работу. Тем не менее, в последние годы мы начали медленно, но верно обнаруживать его секреты. Например, было невозможно сказать, что заставляет раковую клетку отделяться от одной ткани и что необходимо для ее прикрепления к другой. Мы знаем, например, что для того ,чтобы обычные раковые клетки могли метастазировать, в них должны произойти генетические изменения и клетки, которые будут колонизированы должны обладать определенными характеристиками, которые способствуют инвазии и росту раковой клетки. Многие люди не знают, что клетки рака груди имеют тенденцию колонизировать кости, легкие, печень и мозг. Опухоли же в толстой кишке обычно метастазируют в печень или легкие, но редко в кости или мозг. Мы не только обнаруживаем гены, которые позволяют специфические миграции, но также смотрим на эти процессы шаг за шагом.

Например, недавняя работа из моей лаборатории показывает, что комбинированное действие четырех генов позволяет раковой клетке вырваться из своего естественного местообитания и проникнуть в отдаленный орган. Это – то, что происходит, когда клетка рака груди метастазирует в легкие. Но то, что происходит в одном типе опухоли, не всегда происходит в другом. Мы сейчас изучаем, вовлечены ли те же самые гены в опухолях рака груди, которые распространяются в мозг или в кости. Мы надеемся, что если мы обнаружим и поймем роль генов, вовлеченных в распространение различных типов опухолей, мы сможем разработать препараты, чтобы инактивировать эти гены и остановить этот процесс.

Вы надеетесь найти средство от рака в течении вашей жизни? Что вы думаете необходимо, чтобы достичь этого?

Я очень надеюсь на это. Лечение рака сильно продвинулось за последние годы и существуют очень эффективные методы лечения  для определенных опухолей. Благодаря прогрессу в области исследований рака и в результате полученных лекарств некоторые формы детской лейкемии, например, испытывают ремиссию с частотой в 90 %, когда пациенты не показывают симптомов болезни. Тем не менее, у нас еще многое впереди. Нам необходимо открыть новые более эффективные методы лечения, менее токсичные и менее дорогие, чем в настоящее время.

Ясно, что самые лучшие исследования, те, которые на самом деле могут принести важные результаты, необходимо чтобы эксперты из многих различных дисциплин работали вместе, и для этого нам нужно лучшее оборудование и сотрудничество. На сегодняшний день для исследования рака  в дополнение к клинической экспертизе необходимы сложные методы визуализации, рентгеновское излучение с высоким разрешением, генетика, транскрипция генов, информатика, молекулярная и клеточная биология, генная экспрессия и биофизика. Эта новая культура интеграции клинической и экспериментальной науки создает реальные возможности для продуктивного взаимодействия. Основная идея всего заключается в том, что в течении трех десятилетий мы будем знать достаточно о биологических и генетических причинах рака, чтобы существенно изменить ситуацию.

Как результаты исследований попадут из лабораторий в больницы, где они могут существенно поменять дело для пациентов с раком?

Традиционные методы лечения рака, включая хирургию, радиотерапию и хемотерапию, привели к огромному прогрессу в уменьшении уровня смертности, вызванной многими типами рака. Но эти стратегии были обычно направлены на удаление твердых опухолей с последующей обработкой клеток по соседству радиацией и препаратами с целью предотвращения их роста. Часто основная цель этого подхода – контроль роста основной опухоли, в то время как проблема находится также в других местах – во вторичных опухолях, которые появляются в других частях тела, когда рак распространяется или метастазирует. До недавнего времени мало исследований и мало усилий по разработке новых лекарств были направлены на этот аспект. Знание генов, вовлеченных в образование метастазов дает нам хорошие мишени для разработки лекарств, которые могут работать.

Хотя пока мы находимся на ранней стадии этого проекта, и исследование этих возможностей будет следующим шагом. Сначала потенциальные препараты должны быть открыты и протестированы в лаборатории, на клетках и животных моделях. Когда этот процесс будет завершен и потенциальный препарат окажется многообещающим, он должен будет пройти серию клинических испытаний,  разработанных врачами, в которых он будет протестирован на группе тест-пациентов, чтобы выяснить его эффективность и вызывает ли он побочные эффекты. Это долгий процесс и безо всяких гарантий. Обычно очень немногие из потенциальных препаратов, найденных в лаборатории достигают стадии клинических испытаний, и одобрение препарата млжет занять 15 лет. Это долгий процесс с огромными инвестициями времени, усилий и денег, но он стоит того если мы сможем найти метод лечения, который будет спасать жизни.

Чтобы вы сказали человеку больному раком или кому-то, чей близкий человек болен раком, кто услышал о ваших исследованиях и хочет узнать, когда препараты будут доступны, чтобы помочь им?

Это очень тяжелый и часто возникающий вопрос. Я обычно объясняю людям с такими вопросами, что я – не врач и не имею квалификации лечить больных. Я работаю в лаборатории и фокусирую свое внимание на исследованиях процессов связанных с раком, а не на разработку лекарств и применение их на пациентах. Ответственность за лечение пациентов и начало клинических испытаний, например, лежит на врачах в больницах. Что несомненно, так это то, что, чтобы успешно лечить рак, ученые и врачи должны работать в тесном взаимодействии.

Вы покинули  Испанию 28 лет назад и поехали в США и в конце концов попали в Мемориал Слоан-Кеттеринг Центр Рака. Сейчас вы помогаете в организации нового Института Биомедицинских Исследований (ИБИ) в Вашем родном городе Барселона. Насколько важно заполнить разрывы между исследованиями в различных частях мира?

Хотя моя исследовательская лаборатория находится в Нью-Йорке, я сотрудничаю все время с другими институтами на местном, национальном и международном уровнях, включая ИБИ в Барселоне. Исследования должны делаться таким образом. Ученые обнаруживают, что они не могут работать в изоляции. Хотя они могут быть очень хороши в своей работе, они никогда не достигнут цели перевода результатов фундаментальных исследований в медицинские методы лечения. Для этого необходимо комбинировать научную, технологическую и медицинскую экспертизу, чтобы создать сильные интегрированные центры, которые работают на международном уровне вместе с другими институтами и клиниками по всему миру, с целью распространения необходимых знаний и экспертизы.

Сегодня – замечательное время для работы в науки. Сотрудничая ученые имеют много возможностей для работы в лабораториях в различных странах. Талант и страсть к науке могут происходить из любого места. Некоторые члены моей лаборатории происходят из больших городов с известеыми университетами (таких как Нью-Йорке. Лос Анджелес, Чикаго, Сантьяго, Мехико, Торонто, Вена, Мюнхен, Рим, Мадрид, Барселона, Пекин, Калькутта, Токио и Стамбул), в то время как другие происходят из меньших городов. Один студент вырос в отдаленной долине в Гималайях в Непале, другой – на крошечном острове на побережье Исландии, еще один – в маленьком городке в северной Греции и еще один   – в сельской местности в Аргентине, например. С положительным отношением к делу и небольшим количеством удачи, люди с талантом  и страстью всегда находят свой путь к цели.

Что касается Испании, ситуация сегодня слава Богу очень сильно отличается от ситуации, когда я уехал из страны. Правительство понимает намного лучше необходимость создавать институты и инфраструктуру, которые позволяют испанским ученым делать на самом деле значимую работу. В Испании есть отличные исследователи рака, которые получают очень хорошие результаты на международном уровне. Но научные результаты всегда встречали преграды на пути их трансформации в ощутимые результаты. Нам необходимо найти более эффективный способ, чтобы объединить три оснывные инструмента в борьбе против рака: фундаментальные, клинические и фармацевтические исследования.

Тем не менее, несомненно то, что следующее поколение ученых имеют хороший шанс существенно изменить борьбу против рака. Наша задача – создать необходимые условия для подготовки молодых талантов и обеспечить необходимые подготовку и ресурсы для наших биологов, химиков, фармацевтов и врачей, чтобы они могли одолеть эту задачу. Мой совет будущим ученым? Зайдите в местный колледж или университет и поговорите с аспирантами и другими учеными. Спросите их, как они начали свою карьеру и какие возможности существуют для кого-то как вы. Получите различные мнения и потом беритесь за это!

Download

Download this article as a PDF